Тихий омут [= Прилив ] - Нора Робертс

– Мои переживания ничего не изменят. Глория все равно сделает то, что задумала. – Этан скосил глаза на Кэма. – И тогда мы с ней разберемся.

Кэм заметался по палубе, забыв о жаре и усталости.

– Я никогда не понимал, как ты можешь оставаться таким спокойным, когда все катится в ад.

– Я долго практиковался, – пробормотал Этан, продолжая лакировать корпус.

Кэм повел плечами, разминая затекшие мышцы. Черт побери! Если он немедленно что-нибудь не придумает, то совсем свихнется.

– Как прошло великое свидание?

– Нормально.

– Этан, я что, должен вытягивать подробности клещами?

Легкая улыбка скривила губы Этана.

– Ну, мы отлично поужинали. Пили французское вино, которое так обожает Фил, Вполне приличное, но не понимаю, из-за чего столько шума.

– А потом провел великолепную ночь? Этан на секунду поднял глаза, увидел широкую ухмылку Кэма и решил ответить в том же духе:

– Да… А ты?

Кэм от души расхохотался. Болтовня не остудила его, но отвлекла от гнетущих мыслей.

– Черт побери, братишка, Грейс – лучшее, что случилось с тобой. Я имею в виду не только секс, хотя ты явно приободрился в последние дни. Эта женщина – именно то, что тебе нужно.

Этан бросил работу и почесал зудящий от пота живот.

– Почему?

– Потому что она надежна, как скала, красива, как картинка, терпелива, как Иов, а ее оптимизма вам вполне хватит на двоих. Думаю, очень скоро мы снова будем украшать двор к свадьбе.

Пальцы Этана вцепились в кисть.

– Кэм, я не собираюсь жениться на ней. Кэма потрясли не сами слова, а тон, которым они были произнесены. Полное, безнадежное отчаяние.

– Выходит, я ошибся, – медленно сказал он. – По тому, как продвигались ваши отношения, я решил, что ты настроен серьезно.

– Я очень серьезен во всем, что касается Грейс. – Этан макнул кисть в ведерко с лаком, уставился на золотистые капли. – Но я не думаю о браке.

В других обстоятельствах Кэм не стал бы развивать эту тему. Просто отошел бы, пожав плечами: мол, твое дело, братишка. Однако он слишком хорошо знал Этана, слишком сильно любил его, чтобы отмахнуться от его боли, а потому присел на корточки и посмотрел ему в глаза.

– Я тоже не думал, – прошептал он. – Одна мысль о браке пугала меня до смерти. Но когда в твою жизнь входит твоя единственная женщина, гораздо страшнее отпустить ее.

– Я знаю, что делаю.

Упрямый взгляд Этана не остановил Кэма.

– Ты всегда так уверен в себе. Надеюсь, ты прав и на этот раз. И дай бог, чтобы это не имело отношения к мальчишке с глазами мертвеца, которого мама с папой как-то привели домой. К тому мальчишке, что каждую ночь просыпался с дикими криками.

– Не возвращайся туда, Кэм.

– Это ты туда не возвращайся. Мама с папой этого не заслужили.

– Это не имеет к ним никакого отношения.

– Это имеет к ним самое непосредственное отношение. Послушай…

– Эй, это дерьмо уже тает! – заорал вбежавший с мороженым Сет.

Кэм тихо выругался, выпрямился и скорее по привычке хмуро уставился на Сета:

– Разве я не велел тебе найти замену для слова «дерьмо»?

– Ваше любимое слово, – возразил Сет, перекидывая пакет с мороженым с руки на руку.

– Это не обсуждается.

Вытряхивая стаканчики в ящик-холодильник, Сет вступил в рутинную перепалку:

– Почему?

– Потому что, если ты не перестанешь ругаться, Анна свернет мне шею. А если она свернет шею мне, приятель, то я сверну шею тебе.

– Ой, ой, ой, как страшно.

– Между прочим, зря хорохоришься. Кэм и Сет привычно переругивались, а Этан сосредоточился на лакировке корпуса, постепенно отключаясь от их голосов и от своего несчастья.

«Я сама попрошу его жениться на мне! Какая чудесная мысль! Почему она не пришла мне в голову раньше?» – удивилась Грейс. Парусная прогулка по спокойному заливу под золотисто-розовым закатным небом – что может быть привычнее для них обоих?

Залив – неотъемлемая часть их жизней, а для Этана – сама жизнь.

И как легко удалось устроить эту прогулку! Она просто попросила. Этан явно удивился, потом улыбнулся.

– Я совсем забыл, как ты любишь плавать под парусом.

И Грейс была тронута до глубины души, когда Этан предложил взять на прогулку Обри. «Не сейчас, – подумала она, – у нас полно времени. У нас впереди вся жизнь. А этот теплый вечер будет принадлежать только нам двоим».

Радостное возбуждение переполняло Грейс, когда она представляла, как Этан отреагирует на ее предложение. Они будут лететь над темной водой, подгоняемые свежим вечерним бризом. Она улыбнется, возьмет его за руку и откроет ему свою душу:

«Я так сильно люблю тебя. Этан. Я всегда любила и всегда буду любить тебя. Возьми меня в жены. Я хочу, чтобы мы стали семьей. Я хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Подарить тебе детей. Сделать тебя счастливым. Разве мы не ждали слишком долго?»

Грейс так ясно видела, как он замрет на мгновение, уставится на нее удивленными, изумительно синими глазами, а потом медленная счастливая улыбка начнет постепенно освещать его лицо, глаза. Наверное, он скажет, что сам собирался сделать ей предложение. Что она просто чуть-чуть опередила его.

Они засмеются, обнимутся и поцелуются. Солнце исчезнет за кронами деревьев, и начнется их настоящая жизнь. , – Куда ты уплыла, Грейс?

Очнувшись, она замигала, увидела, что Этан добродушно улыбается ей.

– Мечтала. Закат – лучшее время для грез. Грейс подошла к нему, уютно устроилась под рукой, сжимавшей штурвал.

– Я так рада, что ты смог выкроить пару часов.

– Причем с чистой совестью. Мы закончим яхту меньше чем через месяц. – Этан уткнулся лицом в ее волосы. – На пару недель раньше срока.

– Вы все так усердно работали.

– И не зря. Владелец приезжал сегодня.

– Правда? – «И этот непринужденный разговор о дневных делах – часть нашей будущей совместной жизни», – умиротворенно подумала Грейс. – Что он сказал?

– Легче перечислить то, чего он не сказал. Его невозможно было заткнуть. Цитировал последние статьи из специальных журналов и задавал столько вопросов, что у меня до сих пор в ушах звенит.

– Но яхта ему понравилась?

– Похоже, понравилась. Он улыбался, как ребенок в рождественское утро. А когда он ушел, Кэм уговаривал меня заключить пари на то, что этот болтун посадит яхту на мель в первом же пробном плавании.